Дело о предубежденном попугае [= Дело о лжесвидетельствующем попугае ] - Эрл Стенли Гарднер

– При обычных обстоятельствах никто никогда не проверяеттакие вещи с судебных реестров. Так что подделка была почти безопасной.

– Но зачем ей понадобился этот обман? Чего она хотеладобиться?

– Трудно сказать точно, но кое-какие соображения я могувысказать по этому поводу. Прежде всего, кто может поручиться в законности еебрака с мистером Сейбином?

– Допустим, он не был законным. Однако это не помешало бы ейподать заявление о разводе, – сказал Вейд.

– Видите, несмотря на оптимистические надежды мистераСейбина, полностью избежать огласки им бы не удалось. Ни за что не удалось бы.

В Рино у всех газет имеются весьма пронырливые и ловкие«собственные корреспонденты», которые, как говорится, собаку съели на всехбракоразводных процессах. Не тайна, что многие кинозвезды тайком уезжают в Ринопод собственными именами, не открывая своих голливудских фамилий.

Так что, если у Эллен У. Сейбин не было развода с первыммужем, она не осмелилась бы начать открытый бракоразводный процесс. На картубыло поставлено получение ста тысяч долларов, а это солидный куш.

Сейбин сказал:

– Но если она не оформляла первого развода, как же онарешилась вступить в брак с моим отцом?

Мейсон подмигнул:

– Это уже чисто правовой вопрос!

– И каков будет ответ?

– Многое будет зависеть от того, какие она даст показания вкачестве свидетеля. Я бы хотел, мистер Сейбин, чтобы вы присутствовали сегодняна дознании в Сан-Молинасе. Мне думается, тамошний шериф позаботится о том,чтобы разбирательство прошло на высоком уровне, а не формально. На свет выйдетмного интересных фактов.

Громко зазвонил личный телефон Мейсона, которым пользовалсядовольно ограниченный круг лиц. Подняв трубку, Мейсон услышал голос ПолаДрейка:

– Перри, сейчас ты занят?

– Да.

– У тебя кто-то, кто связан с данным делом?

– Да.

– Пожалуй, будет лучше, если ты подойдешь ко мне.

– В этом нет никакой необходимости. Те клиенты, которые вданный момент находятся у меня, уже покончили со всеми вопросами. Через двеминуты я буду свободен.

Положив трубку на место, он протянул руку Сейбину.

– Рад от души, что нашлось это завещание, – сказал он.

– И вы дадите нам знать, если что-то… если какие-то новыефакты… если вы что-то выясните в отношении Эллен У. Сейбин?

– Скорее всего, она сейчас затаится, – предположил Мейсон, –пока не выяснит, какова будет реакция на поддельное завещание. Прошу прощения,свидетельство о разводе…

– Только не эта особа! – возразил Чарлз Сейбин. – Ее никакаясила в мире не заставит перейти в оборону. Сейчас она где-то планирует,организует, подготавливая для нас новые неприятности.

Мейсон проводил их до выхода.

– Ну что же, – улыбнулся он, – во всяком случае, ей нельзяотказать в инициативе.

Стоило только посетителям пройти по коридору до лифта, как вдверях показалась длинная фигура Пола.

– Путь свободен?

– Свободен, свободен… У меня было небольшое совещание сЧарлзом Сейбином и Вейдом. Что ты выяснил, Пол?

– Мы восстановили все те телефонные разговоры, которыевелись из хижины Сейбина. Вот что выяснилось. Последний зарегистрированныйразговор состоялся в понедельник днем, примерно часа в четыре. Как я понимаю,секретарь упоминал, что звонил ему в десять часов вечера, мистер Сейбинпояснил, что у него не работает телефон, поэтому он был вынужден отправиться напереговорный пункт. Так?

Мейсон кивнул.

– Прекрасно. Если телефон был испорчен, Сейбину никто не могдозвониться. Ты понял меня?

– Давай, давай, выкладывай.

– Ведь должно было что-то вынудить Сейбина отправить Вейда вНью-Йорк, но что именно, мы не знаем. Так вот, раз телефон был не в порядке счетырех часов дня, а Сейбин распорядился, чтобы Вейд все же ехал на свидание смиссис Сейбин, значит, мистер Сейбин должен был в период от четырех часов додесяти получить какие-то сведения, подтверждающие, что миссис Сейбин, находясьв Нью-Йорке вечером седьмого числа с требуемыми бумагами на руках, будетожидать денег.

– И получил он их не по телефону, а ему их сообщил человек,пришедший в хижину.

– Пришел или прислал записку. Правильно, приятель. Конечно,мы не знаем, вышел ли телефон из строя сразу же после четырех часов.

– Не знаем, верно. Однако трудно предположить, что Сейбинупозвонили в отношении развода, а когда он тут же стал звонить в городсекретарю, телефон перестал работать.

– Ты забываешь, что от телефона была сделана отводка, а вэтом случае можно проделать любые фокусы с основной линией…

– Верно, этого я не учел! Но с какой целью человек,подслушивающий разговоры Сейбина, стал бы отключать телефон?

– Это нам предстоит выяснить.

– Понимаешь, я подумал, что тебя должен больше всегоинтересовать разговор, который состоялся у мистера Сейбина в четыре часа.

– С кем он разговаривал?

– С Рандольфом Болдингом, экспертом по сомнительнымдокументам.

Мейсон нахмурился:

– Зачем понадобилось звонить такому эксперту?

– Ты не думаешь, что он мог звонить в отношении свидетельствао разводе?

– Нет, развод был получен официально шестого числа. Если быон увидел его пятого, он бы и без экспертов понял, что это подделка.

– Что верно, то верно.

– Ты не разговаривал с Болдингом?

– Пытался один из моих ребят, но тот дал ему от воротповорот. Заявил, что все то, что имело место между ним и мистером Сейбином,является профессиональной тайной. Ты бы сам съездил к этому упрямцу и уговорилего быть паинькой.

Мейсон потянулся за шляпой.

– Уже поехал! – сказал он.

Рандольф Болдинг, старательно выдерживая на лице выражение,которое однажды Мейсон описал членам коллегии как «синтетическое»,демонстрировал профессиональную суровость. Каждое его движение было рассчитанона то, чтобы произвести впечатление на аудиторию и внушить, что перед ниминаходится один из столпов в области точных наук.

Он отвесил церемонный поклон:

– Как поживаете, мистер Мейсон?